Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]
– Да ладно, – спутник недоверчиво поморщился. У теньяков магов отродясь не было!
– Да-а-а? – я начала закипать, – у кентавров тоже, если ты помнишь, отродясь и ни одного! А вот я, между тем, колдую! Или как это называется? И если ты мне сейчас же не объяснишь, какого свия тут с нами происходит, или хотя бы не попытаешься… Я! Я..! Я вообще больше с места не сдвинусь! Можешь дальше со своей кровосоской идти, вот!!!
Старась не разревется в голос, завозилась, поднимаясь на ноги. Демонстративно не глядя на Грая, отряхнулась. Подцепила с травы сучковатую ветку и извернувшись, попыталась хоть как-то прочесать хвост. Эх, еще чуть чуть, и проще будет выстричь половину, чем распутать скатавшиеся в мочалку волосья. Как же хорошо дома было. И речка тебе под боком и мыльный корень, хочешь обычный, хочешь с добавками цветочными. А тут? Я себя уже не то что лошадью, козлом духовитым чувствую!
Словно в ответ на мои мысли, сквозь деревья донеслось звенящее водное журчание.
Э-э-э? Итка, ты куда? – робко поинтересовался спутник.
Теньячку свою сторожи, лучше, – рявкнула я, – вернусь сейчас!
Между деревьями и правда нашлась речушка. Словно чужая в этом мрачном лесу, и от того такая притягательная и манящая Мелкая, прозрачная, с заросшими камышом берегами с искрящимся на дне песком и отблескивающими серебристыми спинками шустрых мальков.
Скинув рубаху, я перетянула тельным поясом грудь и с наслаждением врезалась холодную журчащую воду. Не успела вдоволь наплескаться, как раздался звук шагов. Травник, как и следовало ожидать, притащился следом, и теньячку с собой приволок. Не поленился ведь, на себе нести. Хотя я бы тоже не бросила. Опасно оставлять за спиной такого врага. Кстати, только сейчас сообразила, что тягостное ощущение чужого взгляда куда-то сгинуло. Уж не наша ли невольная спутница к этому причастна? Ладно, разберемся, как в себя придет.
Грай, скрестив ноги устроился на берегу, и видимо, не решаясь отвлекать разговорами, демонстративно пребирал какие-то листочки.
Не больно-то и хотелось. Пусть пока объяснения придумывает. Я с наслаждением плеснула водой на круп. Эх! Как же хорошо! И даже водичка еще на настолько простыла, что бы купаться не осмелится. У нас вон уже, вовсю, ветра холодные веют, а тут еще тепло совсем. Вот что значит море близко. И погода совсем другая, и природа. Все больше кусты да деревца не знакомые попадаются.
И неужели я скоро сама погляжу? Перед глазами промелькнули увиденные в Круже драконьи картины. С яростными волнами и тихими сиреневыми закатами. С ощущением всепоглощающей силы и нежным задумчивым спокойствием. Такое разное море, но на каждой картине неповторимое и прекрасное по своему…
Замечтавшись, я даже не услышала предостерегающего окрика спутника. И очнулась лишь тогда, когда на ближайшей зеленой камышовой кочке открылись два внимательных глаза и булькающий голос поинтересовался.
– Как тебе водичка, красна девица?
Ноги накрепко спутала речная трава. Покачнувшись, я чуть не потеряла равновесие и дергаться перестала. Так и утопнуть не долго, не смотря на то что глубина едва ли по круп. Бултыхнешься, водички хлебнешь и поминай как звали!
-Да не трусись ты! – досадливо буркнула кочка, – и колдуну своему скажи, чтобы руками не махал. На нас, речников, все это магичение не действует.
Грай уже и сам успокоился, сообразив, что меня еще вовсе не едят, а сделать он все-равно ничего не может.
-Вот и ладненько – кочка довольно ухмыльнулась.
Вода под ней забурлила. По течению поплыла ряска и поднятая со дна муть и, через пару минут, передо мной, во всей красе предстал местный водяной. Кряжистый заросший илом дед с добрыми морщинками в уголках глаз.
Я уже было расслабилась совсем и раскрыла рот, собираясь высказать речному хозяину все, что я думаю о подобных шуточках, как углядела, что цвет кожи у него скорее серый, вместо всегдашнего зеленого да и зубки во рту дюже острые для обычного водяного. Так-то речные, омутные да озерные деды ряской травой питаются да рыбешкой мелкой. А этот ишь, хищник. Да такими клыками быка цельного изничтожить можно, а уж одну среднюю кентавру и подавно!
Ой, чует мое сердце, кто-то тут странный сидит… Береженого ветра берегут. Из воды следовало убираться как можно скорее.
Спутник настороженно наблюдал за нами с берега, готовясь чуть что рванутся на помощь. А водяной, все так же по доброму глядя в глаза и почти не разнимая губ прошипел:
– Шевельнешься, умрешь быстрее…
Я еще не успела сообразить, что происходит, как под водой больную ногу обвило что-то холодное и скользкое, словно змея прильнула. Передернувшись от омерзения, тихо вскрикнула когда по лодыжке скользнуло острым, сдирая кожу. Боль почти сразу же ушла, а к ранке прилипла жадная присоска, впитывая капельки крови. Да это же…
Болотный пиявец, довольно ощерил зубастую пасть и обвел губы черным раздвоенным язычком. Ближайшие родственники омутниц, пиявцы, от речных хищниц, наличаем разума отличаются. Да еще порой, и хитростью великой. Моему знакомцу новому хватило же ума мало того,что в речушке затаиться, так еще и местным водяным прикинуться. Все ведь знают, что водные деды по натуре своей незлобивы и вреда никому не несут. Ну если только обидеть сильно, тогда да, могут и плотину перекрыть и рыбу на дальние протоки угнать. Но это так, пакости не великие. То-ли дело пиявец! Этот самый что ни наесть плотоядный интерес к людям имеет. Да и не только к людям. Даром что и в легенде о Светане-рыцаре про него упомянуто. Чуть героя вместе с конем не схарчил…
Следующая присоска впилась в бок. Я вздрогнула всей шкурой и затихла. И ведь не больно совсем, видно впрыскивает в кровь что-то, гад болотный! Так ведь и буду стоять, пока кровушки в жилах совсем не останется. В ужасе я попыталась дотянуться до силы вокруг, но ничего не получилось. Меня словно перевернутым ведром накрыли, отрезая доступ к лучам-ниточкам.
От бессилия, из глаз брызнули слезы.
С берега закричал встревоженный травник::
– Итка, что ему от тебя надо?
Ногу сжало сильнее, еще одно щупальце поползло вдоль тела.
-Чего это ты, мил человек, орешь, мальков мне пугаешь. Неужто не могу с девицей-красой побеседовать? – отозвался пиявец нарочито ласково.
-Да, не волнуйся ты, – от испуга мой голос дал петуха, срываясь на задавленный писк, – Разговор приятный, водичка хорошая. Прям такая же как у деревни, где мы после встречи с клириком купались.
Парень непонимающе вытаращил глаза:
-Какая водичка? У какой деревни?
-Ну, как же у какой? Там где мы реку переплывали.
Грай, с ужасом на меня уставился, видимо вспомнив купание с омутницами и сообразив, здесь
